Русская наследница - Страница 78

Катя обернулась на отца. Тот кивнул:

— Нам врач разрешил. Нужно, говорит, свежим воздухом дышать.

— Вот и хорошо. Ты погуляй с ним, пап, а мне нужно в одно место сбегать.

— Забегалась ты, Катька, как я погляжу, — не глядя на нее, проворчал отец. — Вчера твой Марат приходил. Я думал — ты у него. А тебя где-то носит.

— И что ты ему сказал?

— Что сказал… Сказал, что ты домой поехала. А ты, видать, снова к Пашкину бегаешь?

И отец в упор посмотрел на нее. Только этого ей не хватало!

— Папа, ты ошибаешься. Я уже тебе говорила: я люблю Марата. Но о том, что было вчера, пожалуйста, не спрашивай. Потом, ладно?

Катя проводила отца с Шуриком в больничный сад и быстро пошла по улице. Она намеренно пустилась в путь пешком — ей нужно было многое обдумать. Она должна найти Марата. Если отцу могли прийти подобные мысли, то что подумал Марат, не найдя ее вчера?

Ни в офисе, ни дома его не оказалось. Предательская холодная мыслишка закралась к ней в голову: «А что, если Пашкин не врет?» Сердце стучало в такт торопливым шагам. А что, если Марат действительно обманывает ее?

Она поняла, что не вынесет даже малейшей фальши в отношениях.

Жизнь с Виктором, ревность, его измены давили на нее столько лет, что сейчас, освободившись от этого груза, она осознала, что уже не сможет терпеть ничего подобного. Она должна немедленно увидеть Марата и почувствовать, что он любит ее. Не услышать, а почувствовать, прочитать по глазам.

Пробежав три квартала, Катя остановилась, чтобы отдышаться. Это безумие. Куда она мчится? Разве она в состоянии прочесать весь город в поисках Марата?

Катя поймала такси и, плюхнувшись на переднее сиденье, выдохнула:

— Гоголя, пятнадцать.

Водитель привез ее в незнакомый район. Здесь друг на друга громоздились частные домишки, заросшие вишняком и залепленные серым снегом. Посреди улицы бурно текла река неисправной канализации и источала едкий запах. Катя вышла из машины и нерешительно направилась вниз по улице.

Дурдом. Куда ее понесло? Пашкин наверняка и адрес-то взял с потолка. Представить респектабельного Шатрова в одном из этих домов? Теперь Катя ясно понимала, что повела себя глупо. Поддалась эмоциям. Нужно возвращаться в больницу, дождаться Марата и все рассказать ему. Хуже будет, если он узнает все от Инги.

Катя собиралась развернуться и идти назад, искать автобусную остановку, но увидела на воротах номер 13. Значит, Гоголя, 15, совсем рядом. Раз уж она здесь, посмотрит хоть, что за место. И Катя двинулась дальше, мысленно подбирая фразы для разговора с Маратом. Очень уж хотелось избежать стычки между ним и Виктором. Прежде чем она увидела большой металлический номер на заборе, ей бросилась в глаза темно-синяя «тойота». Как, однако, дико она смотрелась среди одноглазых ветхих построек! Увидев ее, Катя мгновенно почувствовала усталость. Она вспомнила, как провела ночь. Ноги гудели, а в желудке урчало от голода. Глядя в раскосые глаза «тойоты», Катя ощутила, как к собственным глазам подступают слезы. Вот тебе и здрасьте! Шла, шла и пришла. Ей захотелось поговорить с «тойотой», как с большой умной собакой. Катя решила, что это нехороший признак — разговаривать с предметами, и отошла в сторону, к поленнице дров. Отойти-то отошла, а глаза так и продолжали косить в сторону «тойоты». И всякие мелочи лезли в голову, становились в ряд, и выходило так, что обо всем можно было догадаться раньше…

Что Марата Шатрова Катя себе придумала. Что он такой же, как и Пашкин, даже, выходит, хуже. Пашкин хоть по притонам не таскался. Он норовил подцепить женщину замужнюю и с деньгами. Встречался с ними на турбазах, в гостиницах, ездил на море… А Шатров, вероятно, видит экзотику в другом. Встречается с такими женщинами, которых нельзя привезти на свою дачу, не хочется осквернять квартиру их присутствием. От душевной пронзительной боли свело все мышцы — Катя почувствовала, что больше не может сделать ни шага. И все же, когда скрипнула дверь в доме номер 15, женщина зайцем прыгнула за поленницу и затаилась. Она решила выпить эту чашу до дна. Катя хорошо видела Марата сквозь щели в поленнице. Его длинное черное пальто было расстегнуто. Он стремительно двигался к машине. Он был явно чем-то озабочен и, похоже, торопился. Он вдруг показался ей бесконечно чужим и далеким. В его глазах сейчас не было тепла. Катя перестала дышать. Хотя это, собственно, было лишним. Марат все равно бы ее не заметил сейчас — он несколько секунд постоял возле машины, словно додумывая недодуманную мысль. Потом привычным движением сел за руль и включил зажигание. Катя видела его сердитый напряженный лоб, черноту его глаз и не могла заставить себя выйти из укрытия. «Тойота» заурчала и поехала. Машина перерезала зловонный ручей, поднялась по неровной улице и скрылась. Катя все еще стояла возле поленницы, сдерживая дыхание. Сколько прошло времени, прежде чем она почувствовала, что начинают мерзнуть ноги? Пять минут? Час? Катя вышла из своего укрытия и подошла к дому. За плотным тюлем ничего не было видно. «Сейчас войду в калитку и постучу! — подумала Катя, а ноги сами двинулись в сторону входной двери. — А может, там живет одинокая старушка, которой Марат помогает? А может, какой-нибудь инвалид, ветеран?»

От притянутого за уши предположения Катя несколько воспрянула духом. Она толкнула калитку и очутилась в большом палисаднике. Приготовив нейтральную фразу «Не подскажете ли, где живут Ивановы?» — постучала. На стук никто не ответил. Постояв, Катя стукнула еще раз — в доме, кажется, замерло всякое движение. Однако краем глаза женщина успела заметить слабое колыхание занавески. Кошка? Но не может же быть, чтобы Марат торчал в этом доме один? Что это — конспиративная квартира? Боже! А что, если он занимается наркотиками?!